Израиль строит 9 военных баз в Сирии

Армейское радио Израиля сообщило о решении страны на долгосрочную оккупацию сирийской территории и о строительстве 9 военных баз на территории Сирии.

Согласно сообщению, Израиль в строгой тайне создал безопасную зону внутри Сирии. Участие Израиля в Сирии больше не является временным, и в данный момент в процессе строительства находятся 9 военных баз в этой безопасной зоне.

В дальнейшем радио отметило, что Израиль планирует оставаться в Сирии в течение 2025 года. В настоящее время в этом регионе действуют три военные бригады, в то время как до 7 октября там была лишь одна с половиной батальонов.

Источник: irna.ir

Армия Израиля подтвердила потерю 40 своих военнослужащих

В результате недавних операций в секторе Газа погибли 40 израильских военнослужащих, сообщило армейское радио Израиля.

Армейское радио сионистского режима сообщило о 40 погибших израильских военнослужащих в результате недавних операций в районе Джабалия на севере сектора Газа.

СМИ сионистского режима подтвердили, что в воскресенье, 29 декабря, в результате боестолкновений в секторе Газа погибли еще два военнослужащих.

Таким образом, общее число погибших израильских военнослужащих с начала наступления на Джабалию 5 октября составило 40 человек.

Тегеран, 30 декабря, ИРНА

Иран осудил неоднократные нападения сионистского режима на сирийскую инфраструктуру

ИРНА — Официальный представитель МИД Ирана Эсмаил Багаи решительно осудил неоднократное посягательство сионистского режима на сирийскую инфраструктуру и оккупацию части сирийских Голан.

Багаи осудил неоднократное посягательство сионистского режима на сирийскую инфраструктуру за последние два дня и оккупацию других частей сирийских Голан, а также осудил поддержку режима западными странами и их молчание и бездействие в отношении этого явного нарушения закона, которое сионистский режим рассматривает как подтверждение своих агрессивных действий.

Ссылаясь на действия сионистского режима по военному нападению на сирийскую территорию — в ситуации, когда сирийский народ сталкивается с изменениями, вызванными сменой режима, — Багаи назвал этот акт агрессии явным нарушением Устава ООН и потребовал от Совета Безопасности ООН немедленного ответа для прекращения агрессии и привлечения оккупационного режима к ответственности.

Тегеран, 10 декабря.

Источник: irna.ir

В Йемене сообщили о нанесении удара по авианосцу «Авраам Линкольн» в Аравийском море

Йеменские вооруженные силы использовали ракеты БПЛА для атаки авианосца “Авраам Линкольн” и двух эсминцев ВМС США.

“Ракетные войска и подразделения БПЛА хуситов провели две военные операции. Целью первой стал американский авианосец “Авраам Линкольн”, находящийся в Аравийском море”, сообщил представитель ВС Йемена генерал Яхья Сари.

По его словам, атака на авианосец совершена при помощи крылатых ракет и беспилотников, так как американский враг готовился провести враждебные операции против Йемена.

Сари добавил, что Вашингтон и Лондон несут ответственность за превращение региона Красного моря в зону военной напряженности, а также за последствия этой эскалации для судоходства.

Тегеран, 13 ноября. ИРНА

Бен Салман осудил удары Израиля по Ирану, Ливану и Палестине

Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман на открытии внеочередного арабо-исламского саммита осудил нападения израильского режима на Иран, Ливан и Палестину.

“Мы вновь и вновь отвергаем геноцид в отношении палестинского народа, который совершил Израиль, и осуждаем военные операции армии Израиля на территории Ливана”, сказал он.

Бен Салман также осудил удары Израиля по Ирану и призвал соблюдать территориальную целостность страны.

Внеочередной арабо-исламский саммит с участием лидеров и представителей 50 стран открылся в понедельник в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде для выработки единой позиции по ситуации в секторе Газа и Ливане.

Тегеран, 11 ноября. ИРНА

Комил Алламжонов освобожден от должности в Администрации президента Узбекистана

Комил Алламжонов, покинувший пост главы Департамента информационной политики Администрации президента Узбекистана, заявил, что вернётся в частный сектор.

По данным пресс-секретаря президента РУз, соответствующий указ подписал Шавкат Мирзиёев.

Отмечается, что Алламжонов достиг значительных результатов в реализации поставленных президентом задач по развитию свободы слова, обеспечению открытости деятельности государственных органов и совершенствованию системы народного образования в нашей стране.

На встрече с помощницей президента Саидой Мирзиёевой Алламжонов сообщил, что вернется в бизнес и займется привлечением современных технологий и инвестиций в экономику страны.

Напомним, что должность заместителя главы Администрации президента он получил в июле 2022 года.

Источник: podrobno.uz

Израильское лобби США AIPAC пожертвовало миллионы долларов сенаторам, которые аплодировали Нетаньяху

Члены Палаты представителей и сенаторы, которые были среди тех, кто неоднократно стоя аплодировал Нетаньяху во время его выступления в парламенте, получили значительные суммы финансовой “помощи” от AIPAC, и эти суммы увеличивались на протяжении всего избирательного процесса.

Общая сумма, полученная от AIPAC членом Палаты представителей Стени Хойером, составляет 1 миллион 736 тысяч 244 доллара, а сумма, полученная лидером меньшинства Палаты представителей Хакимом Джеффрисом, – 1 миллион 367 тысяч 47 долларов.

Сенатор от Джорджии демократ Рафаэль Гамалиэль Уорнок получил 929 776 долларов, сенатор от Нью-Джерси демократ Кори Букер – 913 81 доллар, член Палаты представителей представитель Мэриленда Гленн Иви – 807 215 долларов, представитель Калифорнии Тед Льеу – 315 955 долларов, а сенатор от Пенсильвании демократ Джон Карл Феттерман получил от AIPAC 245 550 долларов.

Спикер Палаты представителей Майк Джонсон получил 364 363 доллара, сенатор от Техаса республиканец Тед Круз – 1 миллион 509 359 долларов, представитель Пенсильвании Майк Келли – 91 250 долларов, представитель Алабамы Джерри Карл – 50 892 доллара, представитель Техаса член Палаты представителей Чип Рой – 37 129 долларов, а представитель Аризоны Энди Биггс – 46 745 долларов “помощи” от AIPAC.

Источник: t.me/yenisafak_ru

Мощность Кайраккумской ГЭС выросла на 30 МВт после реконструкции трех гидроагрегатов

В Таджикистане завершили реконструкцию четвертого, пятого и шестого гидроагрегатов Кайраккумской ГЭС, сообщили в Администрации президента республики.

В результате мощность каждого из них увеличилась с 19 до 29 мегаватт.

Также на гидроэлектростанции заменили часть оборудования машинного зала, аппарат управления турбинами, трансформаторы, стимулирующие системы, аппарат водонапорного давления и систему управления гидроагрегатов.

Logistan.info

История и эволюция отношений Ирана и России

Сближение Ирана и России в последние годы, основанное на общих политических, экономических и безопасности интересах, оказывает значительное влияние на Афганистан (анализ соцсетей ИЭА).

Эти две страны, исторически имеющие влияние в регионе, стремятся усилить свое присутствие и влияние на фоне изменений в международной системе.

Рассмотрим ключевые аспекты этого сближения и его последствия для Афганистана:

История и эволюция отношений

Ирано-российские отношения имеют долгую и непростую историю, но в последние десятилетия они существенно укрепились. Одним из важнейших моментов сближения стало их сотрудничество в Сирии с 2015 года, где обе страны поддержали режим Башара Асада. Этот альянс укрепил доверие и способствовал расширению сотрудничества в других областях.

Влияние Ирана и России на Афганистан

1. Политическое влияние: Иран и Россия, традиционно стремящиеся к увеличению своего влияния в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, теперь ищут пути к политической стабилизации Афганистана. Оба государства видят нестабильность в стране как угрозу для своих границ и интересов.

2. Экономические проекты: Порт Чабахар, построенный при поддержке Ирана и Индии, стал ключевым элементом в обеспечении более эффективных торговых маршрутов для Афганистана. Россия также может использовать этот порт в своих интересах, особенно в сфере транспортировки и торговли. Совместные проекты в энергетике и инфраструктуре также могут помочь стабилизировать афганскую экономику.

3. Безопасность: Оба государства озабочены проблемами терроризма и наркотрафика в Афганистане, что может стать основой для их сотрудничества с афганским правительством в вопросах безопасности. Это особенно важно, учитывая опасность проникновения террористических группировок в регион.

Проблемы и вызовы для Афганистана

1. Дипломатическое давление: Усиление влияния Ирана и России может поставить Афганистан в сложное положение на международной арене. С одной стороны, стране нужно поддерживать отношения с Западом, в том числе США, но сближение с Ираном и Россией может вызвать трения в этих отношениях.

2. Международные альянсы: Мир все больше делится на два лагеря — многополярный Запад и Восток, включающий Россию, Китай и Индию. Афганистану придется тщательно выбирать своих союзников и партнеров, чтобы не стать разменной монетой в геополитической борьбе.

Возможности для Афганистана

Афганские власти могут воспользоваться сближением с Ираном и Россией для укрепления экономики и улучшения инфраструктуры страны. Однако для этого необходимо балансировать свои внешние отношения, чтобы не попасть под излишнее влияние одного из полюсов мировой политики. Проведение сбалансированной внешней политики с сохранением национальных интересов должно стать приоритетом для Афганистана.

В Казахстане планируют установить минимальную зарплату, исходя из международной конвенции

Министерство труда и социальной защиты населения разработало проект закона “О ратификации Конвенции об установлении минимальной заработной платы с особым учетом развивающихся стран (Конвенция 131)”, сообщает Zakon.kz.

Проект в ближайшее время будет внесен в Мажилис Парламента.

Цель Конвенции – установление минимальной заработной платы, охватывающей все группы работающих по найму, условия труда которых делают применение такой системы целесообразным.

Конвенция распространяется на все отрасли экономической деятельности и на все категории трудящихся.

Как пояснили в Минтруда, в соответствии с Декларацией МОТ об основополагающих принципах и правах в сфере труда, принятой 18 июня 1998 года в Женеве на 86-й сессии Международной конференции труда, установлено, что все государства-члены имеют обязательства, вытекающие из самого факта их членства в МОТ в части соблюдения и содействия применению принципов, касающихся основополагающих прав человека.

Конвенция об установлении минимальной заработной платы с особым учетом развивающихся стран (Конвенция 131) была принята на Генеральной конференции МОТ 3 июня 1970 года.

В настоящее время Конвенцию ратифицировали 54 государства-члена МОТ. Из государств СНГ – Армения, Азербайджан.

В Минтруда отметили, что законодательство Казахстана соответствует положениям Конвенции.

“Ратификация Конвенции обеспечит дальнейшее внедрение международных стандартов в части установления минимальной заработной платы и подтвердит приверженность Казахстана соблюдению и выполнению международных норм в данной области”, – говорится в обосновании.

Документ размещен на сайте Открытые НПА для публичного обсуждения до 9 августа.

БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ В ТАДЖИКИСТАНЕ: ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ВЫЗОВЫ

События последних месяцев на постсоветском пространстве продемонстрировали, что угроза от международных террористических организаций не исчезла. Регион ЦА традиционно находится в зоне повышенного риска в этом вопросе. Особенно выделяется Таджикистан, который пережил трагическую гражданскую войну и имеет самую протяженную границу с Афганистаном. Какие внутренние и внешние механизмы проработаны Таджикистаном в вопросе борьбы с терроризмом? С какими проблемами сталкивается республика? О борьбе с терроризмом в Таджикистане читайте в статье Алексея Теплова, Комрона Рахимова, Олега Чертилина и Тимана Махамата.

Внутренние факторы

Среди стран ЦА Таджикистан больше остальных подвержен угрозам, связанным с международным терроризмом, по ряду причин. Корни проблемы можно проследить в самом начале истории развития Таджикистана после распада СССР, а именно в гражданской войне. В гражданском конфликте в том числе принимали участие группировки, стремившиеся создать в Таджикистане исламскую республику.

К тому же после изнурительной войны страна оказалась в сложном положении с ослабленными экономикой и аппаратом безопасности. К этому ещё можно добавить неопределенные параметры границ с соседями и наличие протяженной и трудноконтролируемой границы с Афганистаном.

Все эти факторы создавали необходимость в выработке механизмов противодействия угрозе терроризма. Данный процесс включал в себя такие меры, как выработка соответствующей законодательной базы, укрепление аппарата безопасности, выстраивание механизмов профилактики терроризма, укрепление международного сотрудничества, особенно в тех сферах, где есть нехватка ресурсов.

Нормативно-правовая база в сфере борьбы с терроризмом и экстремизмом регулярно обновляется и содержит целый комплекс статей и законов, предусматривающих уголовную ответственность за различные преступления, связанные с террористической деятельностью. Также законодательная база предусматривает наказание за разжигание «общинной или религиозной вражды».

В плане профилактики терроризма правительство Таджикистана преимущественно делает ставку на пресечение религиозного инакомыслия, что создает необходимость в соблюдении тонкой грани между борьбой с терроризмом и защитой основных гражданских прав.

Среди внутренних факторов также следует выделить экономический аспект проблемы. Социально-экономические проблемы и вызовы, в том числе социально-экономическое неравенство, нередко относятся к коренным причинам распространения экстремистских идеологий.

 

Внешние вызовы и международное сотрудничество

Таджикистан также традиционно полагается на международные многосторонние и двусторонние форматы сотрудничества в борьбе с терроризмом. Среди многосторонних форматов следует выделить ШОС, СНГ и ОДКБ. В рамках всех трех организаций налажены механизмы сотрудничества в борьбе с терроризмом. В частности, регулярно проводятся учения и налажен механизм обмена информацией.

Также между Россией и Таджикистаном налажены механизмы двустороннего сотрудничества в борьбе с терроризмом. Россия в течение многих лет оказывает значительную помощь Таджикистану, в том числе военную.

Отдельным внешним фактором, как уже обозначалось выше, является Афганистан. Ситуация с Афганистаном усугубляется тем, что у руководства Таджикистана довольно сложные отношения с движением «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в России), которое фактически контролирует соседнюю страну с момента вывода войск США и их союзников. Таджикистан хоть и усилил меры безопасности у своих южных границ, в связи с отсутствием полноценного взаимодействия между странами многие вопросы остаются нерешенными: борьба с наркотрафиком, вопрос беженцев из Афганистана, контроль за границами, вопрос реализации энергетических и инфраструктурных проектов.

Международный терроризм остается реальной угрозой для региональной безопасности в ЦА. Больше остальных этой угрозе подвержен Таджикистан – из-за исторических и географических факторов. С момента окончания гражданской войны в Таджикистане проработан многогранный механизм противодействия терроризму. В то же время сохраняются внутренние факторы, усиливающие угрозу терроризма, например социально-экономическая ситуация. Также республика делает большую ставку на международное сотрудничество в борьбе с терроризмом, полагаясь как на двусторонние, так и на многосторонние форматы взаимодействия.

Источник: ia-centr.ru

«Doha-3″ or the Third Act of a Political Drama»

On 30 June, the two-day UN conference on Afghanistan, the so-called “Doha-3”, will commence in the capital of Qatar.

This is the third meeting of Special Envoys on Afghanistan convened in Doha by Secretary-General Guterres. The first took place on 1 May 2023, and the second on 18-19 February 2024. Both meetings occurred without the participation of the Taliban: they were not invited to the first meeting, and they declined to attend the second.

This time, an official invitation to the Taliban’s Foreign Minister Amir Khan Muttaqi was extended by the UN Deputy Secretary-General for Political Affairs, Rosemary DiCarlo, during her recent visit to Kabul. The Taliban did not take long to respond – on 16 June, Taliban spokesperson Zabihullah Mujahid announced that the Emirate had positively considered the invitation. According to him, this decision was made after careful review of the agenda for the upcoming event.

However, as diplomatic sources indicate, the UN has not yet finalised the agenda.

It is clear that the issue is not with the list of topics. The Taliban will attend the meeting with the minimum objective of using this platform to voice their well-known position. It would be naive to expect the “de facto authorities” to present anything groundbreaking – no significant changes in Taliban behaviour are anticipated.

It is now evident that the Taliban skilfully exploit international divisions to their advantage, particularly the growing geopolitical tensions in the world. This is evident in their conduct. The Taliban have realised (either independently or on advice) that none of the existing negotiation platforms on Afghanistan can influence the situation’s development around the country. Consequently, they have initiated a game regarding their legal status.

Attention should be paid to recent statements by Emir Akhundzada, reported by a Pakistani publication. In his recent speech, Akhundzada promised not to succumb to external pressure: “Who are you to interfere in our country, system, and politics? I am not here to follow your orders, and I will not take any steps with you or deal with you concerning Sharia”.

The latest example of this game is the Taliban’s non-participation in the “Regional Quartet” meeting on 8 June in Tehran. This and similar diplomatic manoeuvres by the Taliban can be interpreted as: “Continue playing your games and pursuing your interests; we will watch as you clash among yourselves”.

This “diplomacy” is also clearly demonstrated in the Taliban’s favourite theme – the regional format of interaction. Central Asian countries declare their interest in a stable and prosperous Afghanistan but continue to build relations with the Taliban unilaterally, disregarding the consolidated interests of the entire region. The “fierce mullahs” take advantage of this. Islamabad and Tehran are just beginning to dialogue on Afghanistan, and it is still too early to speak of practical joint approaches.

For the Taliban, “Doha-3” will be their first truly international platform, where they will seek to highlight the growing division among countries on how best to engage with them. Meanwhile, the organiser of the meeting has yet to determine what to discuss over two days, aside from women’s rights and an inclusive government. The preparatory work has clearly not yielded results. It’s reminiscent of the fable: “Once a swan, a crab, and a pike…”

Based on this, the Taliban are setting preliminary, deliberately unattainable conditions for their participation in the meeting. What are they counting on? The question is rhetorical.

In this deadlock, a more pertinent question arises: what should the parties do when their expectations of each other are clearly exaggerated? Perhaps it is necessary to stop telling each other fairy tales, to look at the root of the issues, and to simplify their demands. It is important to avoid global objectives – instead, they should focus on urgent tasks that are realistically achievable and relevant to the Afghan people, Afghanistan’s neighbours, and the international community. This primarily includes the humanitarian agenda, socio-economic issues, and the paramount security case. The politicisation of the “Afghan settlement” will undoubtedly lead to only one outcome – the exacerbation of the problem.

Unfortunately, the current situation is such that the Taliban and their opponents (especially those advocating for military confrontation with the Taliban) are in a form of conflict where the satisfaction of interests can only occur at the expense of and to the detriment of the other side’s interests.

Thus, the third meeting in Doha will be both complex and predictable. The latter should be viewed in the context of the Taliban’s “life-tested” tactic – “push until they are pushed back.” It is to be hoped that its outcomes will finally serve as a catalyst for a more pragmatic approach to the problem.