Двойная игра талибов в отношении Китая: что показывают атаки на граждан КНР

По материалам издания Etilaatroz

После августа 2021 года Китай стал одним из ключевых внешних партнеров «Талибана»: Пекин первым повысил уровень дипотношений, подписал контракты в сфере недропользования и фактически сделал ставку на афганский кейс как часть своей региональной стратегии. В обмен 🇨🇳 ожидал трех вещей: доступ к ресурсам, нейтрализацию угрозы уйгурских радикальных групп и снижение западного влияния.
Однако события последних лет показывают системный разрыв между ожиданиями и реальностью.

Ключевые факты:
— За 4 года зафиксировано не менее 4 вооруженных атак против граждан КНР в Афганистане и приграничных районах Таджикистана.
— В декабре 2022 года атака на отель в Кабуле, где проживали граждане КНР, унесла жизни и привела к ранениям (ответственность взяло на себя ИГ-Х).
— В январе 2025 года убит китайский специалист на золотом руднике в Тахаре.
— В ноябре 2025 года сразу два инцидента на таджикско-афганской границе (атака с применением беспилотника по рабочим золотого рудника в Хатлонской области,
расстрел китайских дорожных рабочих в ГБАО, задействованных в проекте, соединяющем Таджикистан с Китаем).

Что принципиально важно:
— Все атаки были либо осуществлены с территории Афганистана, либо в зонах, полностью контролируемых талибами.
— Несмотря на заявления о «всеобщей безопасности», «Талибан» не способен (или не заинтересован) в реальной защите китайских интересов.
— Китайские медиа и официальные структуры демонстративно минимизируют публичное освещение инцидентов, что указывает на попытку управлять репутационными рисками.
Почему это подрывает стратегию Пекина? Согласно обновленной доктрине национальной безопасности Китая, развитие и безопасность неразделимы. Любая атака на китайские инвестиции и граждан за рубежом трактуется как угроза нацбезопасности. Серия нападений в Афганистане и на таджикском направлении ставит под сомнение саму целесообразность «доверительного» курса в отношении «Талибана».

Три возможных сценария атак
1. Действия радикальных группировок (ИГ-Х, ИДВТ).
2. Управляемая или допущенная нестабильность со стороны самих талибов как инструмент давления на соседей.
3. Конкуренция вокруг нелегальной добычи золота и наркотрафика, где рост пограничной безопасности мешает теневым маршрутам.

Общий вывод автора жесткий: без участия или молчаливого согласия Талибана подобные атаки невозможны.

В качестве вывода: афганский кейс все отчетливее демонстрирует пределы китайского прагматизма. «Талибан» извлекает максимальные дивиденды из отношений с Пекином, не выполняя ключевых обязательств. Для Центральной Азии, особенно Таджикистана, это сигнал о трансграничной уязвимости, где афганский фактор напрямую влияет на безопасность инфраструктурных проектов Китая. Поддержка и «терпение» Пекина в отношении «Талибана» все чаще выглядят не стратегией, а отсрочкой неизбежного пересмотра курса.

@openworld_astana