Пакистан возглавил санкционный комитет по «Талибану»: прорыв или формальность?
Многие СМИ, особенно индийские, а также критично настроенные к Пакистану аналитики интерпретируют назначение Исламабада главой Комитета СБ ООН по санкциям в отношении талибов как важное дипломатическое событие с возможными последствиями для всей региональной архитектуры. Для одних это «возвращение Пакистана в центр афганской политики», для других – «парадоксальная ситуация, в которой страна, обвиняемая в поддержке радикальных группировок, будет курировать санкции против них».
Пропакистанские издания, напротив, называют это признанием вклада Исламабада в борьбу с терроризмом и стабилизацию в регионе. Однако за громкими заголовками скрывается куда более прозаичная реальность.
Так называемый «Комитет 1988» – официально он называется «Комитет Совета Безопасности, учрежденный резолюцией 1988 (2011)» – был создан еще в 2011 году как отдельная структура для реализации санкционного режима, направленного только против «Талибана», в отличие от более широкой резолюции 1267, охватывающей ИГИЛ и «Аль-Каиду». Комитет следит за осуществлением санкционных мер в отношении «Талибана». При этом самих санкционных мер только три –замораживание активов, запрет на поездки и оружейное эмбарго. В эти санкции включено 135 человек и названия 5 юридических лиц. Последний раз перечень обновлялся 30 января 2019 года, еще до прихода талибов к власти.
Несмотря на ажиотаж, председательство в санкционных комитетах Совбеза – техническая функция, которую отдельные эксперты часто называют ролью «свадебного генерала». Председатель не принимает решений единолично: любые изменения в санкциях, их отмена или добавление новых лиц (а это вряд ли будет происходить) требует консенсуса всех членов, а их 15. Фактически, председатель занимается организацией заседаний, координацией работы и поддержанием процедурного порядка.
Как указывают эксперты, до недавнего времени и Пакистан, и Индия традиционно и негласно не допускались к руководству ни «афганским», ни антитеррористическим комитетом. Поэтому нынешнее назначение можно считать исключением. По мнению экспертов, это стало возможным при активной поддержке 🇨🇳, который продвигает инициативы по сближению Кабула с соседями в рамках своих проектов «Пояс и Путь» и КПЭК. Таким образом, решение может рассматриваться как часть более широкой стратегии Пекина по укреплению многостороннего присутствия в регионе.
Для ИРП председательство именно в этом комитете – приоритетнее, чем, например, участие в Комитете 1267, поскольку оно касается непосредственно «Талибана» и ситуации в Афганистане. Это открывает для Исламабада ограниченную, но важную площадку для продвижения собственной повестки – пусть и в рамках строгих и сложных процедур ООН.
На практике это назначение не дает ИРП прямого влияния на санкционный режим. Это не инструмент давления, поощрения или признания, а скорее индикатор того, что многосторонние структуры постепенно допускают региональных игроков к процессам, которые ранее курировали внешние силы. Политическая значимость здесь скорее в символике и сигнале, чем в реальных полномочиях.