Игра в признание афганского Эмирата: ход арабских Эмиратов

«На сегодняшний день ни одна страна официально не признала легитимность власти «Талибана» в Афганистане». По всей видимости, данная фраза, посвященная нынешнему талибскому статус-кво, уже стала фразеологизмом. К тому же часто это совокупность словообразований окрашивается дополнительными эпитетами, по типу «запрещенная во многих странах террористическая организация», «радикальное движение», «самопровозглашённое правительство».

Зачастую авторы даже не хотят задумываться, насколько верны их определения – очевидно принятие желаемого за действительное … Как раз таки в большинстве стран мира «Талибан» не является запрещенной террористической/радикальной организацией. В ООН движение «Талибан» никогда не классифицировалось как террористическое и в ее отношении не действует никаких санкций, только персональные. При этом талибское правительство в международных организациях определяется как «де-факто власти».

Важное замечание: Open World Foundation не занимал, не занимает и не будет занимать чью-либо сторону или позицию, основанную на идеологических, религиозных или личных убеждениях. Наш подход основан на объективности, желании донести до читателя непредвзятую информацию, поделиться нашим собственным взглядом, обеспечивая доступ к разнообразным мнениям и анализу для более широкого осмысления темы.

Тем не менее, даже несмотря на разные аллегории и как показывает ситуация с «Талибан 2.0», с этими «статусами» можно не только не соглашаться, но и вовсе их игнорировать. Пока талибам навешивают различные ярлыки они уверенно встали на путь де-факто признания и шаг за шагом одерживают маленькие дипломатические победы.

Китай, приняв верительные грамоты от посла ИЭА Билала Карими, в какой-то мере снял образовавшуюся за долгие годы политическую стигму с талибского движения и тем самым запустил новый тренд (читай «сигнал»), как минимум, в региональной конъектуре. Следом за Пекином Казахстан и Кыргызстан исключили талибов из списка террористических организаций, а в России заявили о «проведении правовой работы» над исключением талибов из реестра запрещенных организаций. Иными словами, тренд был запущен, и в настоящее время он активно находит свое географическое расширение.

Недавно стало известно о назначении первого посла ИЭА Бадруддина Хаккани в Объединенных Арабских Эмиратах. Это не стало неожиданностью – Абу-Даби, аккредитовав у себя талиба, показал, что мерилом внешней политики Эмиратов остаются прежде всего их национальные интересы. ОАЭ всегда придерживались взвешенной и прагматичной политики на афганском направлении, основанной, в первую очередь, на принципе невмешательства во внутренние дела Афганистана, а также гуманитарной и иной поддержке в интересах стабильности в этой стране. При этом в Абу-Даби остается на позициях непринятия проводимой политики «Талибана» в отношении женщин.

Экспертные оценки в эмиратских кругах показывают, что Абу-Даби пошел на сближение с «Талибаном» исходя из «политического реализма» с целью углубления конструктивного диалога по вопросам региональной безопасности, недопущения превращения Афганистана в «террористический хаб», предупреждения гуманитарных кризисов и последующих неконтролируемых миграционных волн. Как считают в этих кругах, Афганистан занимает важное геополитическое положение, связывая Восток с Западом, Юг и Центральную Азию, и, таким образом, представляет собой жизненно-важную область для «экономических инвестиций» в пользу стабильности в регионе.

Еще в 2018 году до прихода талибов к власти в Афганистане, ОАЭ провели серию встреч между представителями «Талибана» и американскими официальными лицами в целях «поощрения диалога между афганцами» и прекращения военных конфликтов.

Уже в мае 2022 года Управление гражданской авиации ОАЭ заключило контракт с афганской стороной со сроком в 18 месяцев на оказание наземных и технических услуг в аэропортах Кабула, Кандагара и Герата. Восстановление авиасообщений в большей степени было необходимо для обеспечения существования «международного моста» для доставки гуманитарной помощи афганскому народу. Наряду с этим, Эмираты видели в соглашении возможность «придать уверенность международным авиакомпаниям в возобновлении полетов в Афганистан», а также побудить международное сообщество выстраивать отношения с «Талибаном».

Отдельные оценки указывают на другие, более сложные взаимосвязи. Это, в первую очередь, касается соперничества Абу-Даби с Тегераном за региональное лидерство, подталкивающие первого к построению мостов общения с «Талибаном» на основе принципа «враг моего врага – мой друг». Кроме того, активность Анкары и Дохи в Афганистане стимулируют Абу-Даби быть более решительным в талибском вопросе.

Официальное принятие верительных грамот от талибского посла хоть и является довольно серьезным политическим актом, однако говорить о том, что данное событие символизируют некую точку кульминации в отношениях Абу-Даби и Кабула явно еще рано. Скорее подобные события представляются в качестве «политических сбережений», накапливаемые для заветного часа «Х», когда признание афганского Эмирата перестанет быть «рисковой» инициативой и будет считаться выгодным решением для ОАЭ. Тем не менее, этих накоплений в отношениях Кабула и Абу-Даби уже предостаточно.

Широкое освещение получил визит в ОАЭ (июнь 2023) главы МВД Сиражудина Хаккани и главы Главного управления разведки Абдул Хака Васика. Этот визит стал первой публичной демонстрацией отношений между двумя странами.

В целом, функционеры «Талибана» стали все чаще посещать Эмираты, в том числе с частными целями. Этому также способствует географическая близость и наличие регулярного авиарейса. Например, глава правительства Афганистана Хассан Ахунд получал лечение в одной из столичных больниц в Эмиратах, при этом его посетил президент ОАЭ шейх Мухаммед бин Заид Аль Нахайян.

В любом случае, вопрос о том, как воспользуется этой совокупностью предпосылок руководство ОАЭ в ближайшем будущем, будет зависеть исключительно от обстановки на международной арене. Тем не менее, одно известно наверняка, выстраиваемая политика ОАЭ в отношении Кабула на «short-term» действительно обладает своими положительными аспектами, однако на «long-term» подобная работа «не в полный контакт» может заиметь совсем обратный эффект. Ведь, «Талибан» стремится к признанию, и все эти предпосылки внушают им надежду, и если долго с этим затягивать, то все усилия, вкладываемые в развитие и укрепление двусторонних отношений так и останутся мантрами, зачитываемые с официальных трибун, что в свою очередь негативно повлияет на сотрудничество двух стран.

В своих следующих материалах OWF поделится оценками состояния и развития двусторонних связей ИЭА с другими монархиями Персидского залива, а также арабскими странами Ближнего Востока.