АФГАНИСТАН: ДВА ГОДА ПОД ВЛАСТЬЮ ТАЛИБОВ

Война между Ираном и запрещенным в РФ движением «Талибан» в Афганистане едва не испортила наступившее лето в регионе Южной и Центральной Азии. В последнюю майскую субботу на границе между иранской провинцией Систан и Белуджистан и афганской провинцией Нимроз произошло крупное боестолкновение между иранскими пограничниками и афганскими талибами. В отличие от схожих инцидентов, имевших место в ирано-афганском пограничье в 2021–2022 годах, на этот раз конфликтующие стороны решили поиграть мускулами более убедительно. К зоне конфликта, а затем и на другие пограничные участки были стянуты подкрепления – подразделения пехоты и спецназа, артиллерия, бронетехника, вертолеты. После более чем 24-часовой демонстрации своих военно-технических возможностей и решительных намерений, стороны вступили в переговоры, которые хотя и не сразу, но привели к разрядке приграничной напряженности. В итоге серьезного вооруженного конфликта между Тегераном и Кабулом в этот раз удалось избежать. Но это не значит, что угроза войны в регионе исчезла.

«Талибан»* (террористическая организация, запрещена в России), возникший почти 30 лет назад на юге Афганистана, лишь около двух лет жил в относительном мире. И это не удивительно: «Талибан»* был создан для джихада, «священной войны» и он не знает иной формы существования кроме нее. Именно поэтому талибам, вернувшимся к власти в Афганистане в августе 2021 года благодаря закулисной сделке с американцами, так трудно создать собственную модель эффективного государственного развития и управления. Талибы просто не знают, как это сделать: почти тридцать лет они осваивали мастерство разрушения государства и овладели им в совершенстве. Теперь же им приходится заниматься прямо противоположным делом – создавать систему управления для страны с населением около 40 миллионов человек, к тому же невероятно сложной по своей этнической и религиозной природе. «Яростные муллы» в своей повседневной практике государственно-политического управления по привычке используют понятные им приемы и технологии из арсенала войны и организованного террора. И это заставляет соседей Афганистана быть постоянно настороже. «Джихад будет длиться до Судного дня», – гласит один из ключевых принципов исламской «священной войны». Другими словами, он не ограничен во времени и пространстве и это важно учитывать при оценке заявлений и обещаний представителей любых джихадистских группировок. «Талибан»* не исключение. Реальную силу в системе талибов имеют только те лидеры, кто располагает большим числом преданных боевиков и военной техники.

МУЛЛА ЯКУБ И СИРАДЖУДДИН ХАККАНИ ПРОТИВ «КАНДАГАРСКИХ ФУНДАМЕНТАЛИСТОВ»

До недавнего времени таких лидеров было двое – министр обороны «Талибана»*, мулла Мохаммад Якуб (сын основателя движения легендарного муллы Омара) и министр внутренних дел Сираджуддин Хаккани (сын основателя запрещенной в РФ «сети Хаккани» не менее легендарного Джелалуддина Хаккани). Оба эти еще достаточно молодых человека находятся в Кабуле, располагают примерно сопоставимыми по численности подразделениями талибов, опираются на поддержку крупных кланов внутри двух основных субэтнических пуштунских союзов (дуррани – мулла Якуб и гильзаи, а также племя задран – Сираджуддин Хаккани). Источники, заслуживающие внимания, сообщают о мощной иностранной поддержке двух главных силовиков «Талибана»*: как говорят, контакты с муллой Якубом активно развивают спецслужбы США и Катара, а Сираджуддин Хаккани пользуется неформальной поддержкой Пакистана и Китая.

В перспективе, полагают компетентные наблюдатели, следует ожидать бурного выяснения отношений между муллой Якубом и Сираджуддином Хаккани – скорее всего, кто-то из них имеет наибольшие шансы возглавить режим талибов в Афганистане после завершения нынешнего «установочного», временного периода. Пока же оба ключевых талибских силовика вынуждены держать свои амбиции при себе и даже пытаться вступать в ситуативные коалиции с целью политического выживания. Ведь главной политической угрозой для муллы Якуба и Сираджуддина Хаккани сегодня являются «бешеные шейхи» – формальный лидер «Талибана»* эмир маулави Хайбатулла Ахунд и его ближайшее окружение, базирующиеся в Кандагаре.

Если муллу Якуба и Сираджуддина Хаккани, попавших под психологическое и финансовое влияние внешних партнеров, можно условно назвать «умеренными талибами», готовыми идти на компромиссы с внешним миром, то эмир Хайбатулла и близкие к нему шейхи, такие, как мулла Мохаммад Юсуф Вафа, мулла Ширин, мулла Фазиль Мазлум, кади Абдул Малик Хаккани и некоторые другие являются «фундаменталистами-радикалами», выступающими за построение жесткого шариатского государства, без учета каких-либо пожеланий мирового сообщества.

Весной 2023 года появились признаки того, что эмир Хайбатулла и его группа «фундаменталистов» решили провести своеобразную административную реформу в Афганистане, целью которой является концентрация все большей власти и основных рычагов управления в своих руках. В рамках этой реформы, в частности, был осуществлен переезд из Кабула в Кандагар, поближе к ставке эмира Хайбатуллы, некоторых важных структур – например, центрального офиса Главного управления разведки (ГУР) «Талибана»*, а также руководства информационно-пропагандистской службы талибов. Одновременно с этим «кандагарская группа» активизировала процесс создания при губернаторах всех провинций страны, а также при всех центральных министерствах официального правительства в Кабуле, советов улемов – комитетов из числа религиозных деятелей, лично преданных эмиру Хайбатулле. Таким образом, в стране начала формироваться, наряду с официальной вертикалью госуправления, замкнутой на правительство в Кабуле, неформальная горизонтально-сетевая структура контроля, подчиненная «кандагарской группе» фундаменталистов во главе с эмиром «Талибана»*.

Автор: Андрей СЕРЕНКО

Источник: sovsekretno.ru