Водный кризис в Иране: экология как фактор национальной безопасности
По мотивам публикации Geopoliticalmonitor.com
Иран вплотную приблизился к порогу абсолютного водного дефицита. По имеющимся оценкам, более 70% крупных водоносных горизонтов страны эксплуатируются сверх естественного восполнения, а за последние два десятилетия объем возобновляемых водных ресурсов сократился более чем на треть. Засушливые циклы учащаются, а осень 2025 года стала одной из самых сухих за 20 лет. Вода из экологической проблемы окончательно превратилась в системный вызов национальной безопасности.
Ключевой момент в том, что кризис не сводится к климату. Он во многом является результатом долгосрочных политических и инфраструктурных решений. Ставка на аграрную самодостаточность, усиленная санкционным давлением, привела к поощрению водоемких культур даже в регионах, не предназначенных для интенсивного орошения. Дешевые энергоносители и субсидированная вода стимулировали чрезмерный забор ресурсов, а массовая выдача лицензий на скважины ускорила истощение подземных вод.
Урбанизация (около 77% населения) и рост промышленности усугубили нагрузку. Крупные города все чаще сталкиваются с графиками отключений воды. Символическая река Зайендеруд, давшая жизнь Исфахану, регулярно пересыхает уже несколько лет. В ряде регионов падение уровня подземных вод привело к необратимым просадкам грунта, повреждению дорог и застройки.
Социальное измерение кризиса становится все более политизированным. Водный дефицит подрывает сельские хозяйства, ускоряет внутреннюю миграцию и усиливает протестные настроения. Демонстрации в Хузестане, Исфахане и других регионах часто сопровождаются обвинениями властей в перераспределении воды в пользу промышленных и «привилегированных» регионов. Переброска воды между провинциями усиливает этническое и региональное недовольство, превращая гидрологию в фактор конфликта между центром и периферией.
Внешнеполитическое измерение не менее значимо. Вода становится инструментом и предметом региональной политики. Отношения Ирана с Афганистаном осложняются проектами на реке Гильменд, критически важной для Систан-Белуджистана. Аналогичные риски формируются и по другим трансграничным рекам, где контроль над верховьями все чаще превращается в рычаг давления. Не случайно водная тематика встроена в иранскую «политику соседства».
Варианты выхода сужаются. Расширение опреснения на побережье Оманского залива требует колоссальных инвестиций и энергии, а импорт воды или рост продовольственного импорта подрывают идеологию самодостаточности и создают новые зависимости. При этом закрытость данных и дефицит прозрачной коммуникации усиливают недоверие общества, ускоряя эрозию социального контракта.
@openworld_astana