МНЕНИЕ. Кризисы афганского государства: взгляд на природу нестабильности
Афганское издание Etilaatroz задалось вопросом: можно ли говорить о государстве в Афганистане как о результате исторической эволюции или это навязанный извне геополитический проект?
Некоторые афганские аналитики предлагают рассматривать государство в этой стране не как продукт общественного договора или коллективного выбора, а как искусственную конструкцию, возникшую в контексте «Большой игры» XIX века. Именно тогда, при эмире Абдуррахмане, было заложено то, что можно назвать полу-модерным государством: централизованная власть без устойчивой бюрократии, без реального верховенства закона и без согласия общества.
В основе кризиса три уровня:
1) Онтологический разрыв. В Афганистане так и не возник «ментальный контракт» между обществом и государством. В отличие от европейских моделей, где бюрократия и законы закрепляли коллективное представление о государстве, здесь государственность всегда оставалась «чужой» для общества.
2) Несовпадение «физики» и «метафизики». Наличие институтов, армии, конституций и законов не сопровождалось формированием ценностей и символического капитала, который бы сделал их легитимными в глазах общества. Государство оставалось инструментом управления, а не «общим делом».
3) Доминирование логики чиновников над логикой государства. Законы и конституции чаще служили интересам правящих элит, чем общественному договору. Власть адаптировала их под собственные нужды, а не ради укрепления государства.
В результате возникла хроническая нестабильность. Государство в Афганистане балансировало между риском распада и шансом на возрождение. Его кризис не только институциональный, но и экзистенциальный.
Автор Etilaatroz задается вопросом может ли Афганистан преодолеть этот разрыв? Возможно, первый шаг — это открытая дискуссия о том, что такое государство для афганцев: навязанная форма или все же проект, который можно наполнить новым содержанием.
Тем временем талибы во второй раз пытаются построить свое государство. Объективно: талибская форма шариата не является естественным социальным контрактом, а выступает как сверху навязанная модель легитимации власти. Она претендует на универсальность и «божественность», но по сути остается инструментом конкретной политической группы, закрепляющим ее власть.
Если государство Абдуррахмана было навязано через внешние геополитические договоренности, то «Талибан» действует через религиозно-идеологическое давление и контроль над обществом, без широкого общественного согласия. По сути, это одна и та же логика: форма власти сверху, а не снизу. «Эмират» тем самым повторяет исторический паттерн несоответствия общества и государства.
В талибской системе есть что-то схожее от империи Дуррани, где власть держалась на военной силе, личной преданности и династическом авторитете. В ней не существовало институтов (модернового государства) в западном смысле: бюрократии, разделения власти и даже единой системы налогообложения, а легитимность носила традиционно-племенной и исламский характер, а не «государственно-национальный».
@openworld_astana