Гвадар: амбиции Китая, расчеты Пакистана и стратегическая дилемма Индо-Тихоокеанского региона
Фото lowyinstitute.org
Китайская инициатива «Один пояс — один путь» объединяет сухопутную Евразийскую экономическую зону и Морской шелковый путь XXI века. Пакистан, являющийся ключевым союзником Пекина, занимает в этой архитектуре центральное место как связующее звено между двумя компонентами «Пояса и Пути». Именно здесь разворачивается проект Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), оцениваемый в $70 млрд, охватывающий энергетические, транспортные, промышленные и телекоммуникационные объекты. Порт Гвадар в провинции Белуджистан – один из центральных элементов этого коридора, обладающий как экономическим, так и потенциально военным значением.
Китай рассматривает выход через Гвадар как способ обойти потенциально уязвимые морские маршруты, включая Малаккский пролив, в котором доминирующее военно-морское присутствие сохраняют США и их союзники.
Пакистан – единственный южноазиатский партнер, предоставляющий Пекину прямой доступ к морю без прохождения через территорию третьих стран. Это делает Исламабад стратегическим звеном для китайского энергетического импорта и торговых маршрутов.
Китайские инвестиции в порты региона – Гвадар, Хамбантота (Шри-Ланка), Читтагонг (Бангладеш) – рассматриваются многими, особенно в Индии, как часть неофициальной геостратегической концепции String of Pearls – «Ожерелье жемчужин» (не отражает официальную политику Китая). Данный подход предполагает укрепление военного и экономического присутствия Китая в Индийском океане. Индия в ответ поддерживает альтернативные стратегические форматы, включая «Четырехсторонний диалог по безопасности» (Quad, Австралия, Индия, США и Япония) и концепцию «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» (Free and Open Indo-Pacific).
Планы по строительству порта в Гвадаре возникли еще в 1950-х, но активная реализация началась только в 2001 году при поддержке Китая, когда президент Первез Мушарраф дал согласие на установку китайской радиолокационной станции на пакистанском побережье.
Порт был построен за $248 млн и в 2007 году передан в управление сингапурской компании, однако в 2013 году, на фоне охлаждения отношений с США, контроль перешел к китайской China Overseas Port Holding Company (COPHC) сроком на 43 года. Условия концессии вызвали критику в Пакистане — 91% доходов от порта и 85% прибыли от зоны свободной торговли уходят Китаю.
По состоянию на 2018 год Китай предоставил Пакистану около $60 млрд в рамках «Пояса и Пути», что составило до 7% общего внешнего долга страны. Из них 70% были направлены на энергетические проекты. В 2019 году Пакистан вынужден был обратиться к МВФ за $6 млрд на фоне растущих долговых обязательств и рисков финансовой устойчивости, связанных с КПЭК.
Гвадар расположен всего в 172 км от иранского порта Чабахар, развиваемого Индией, что усиливает региональную конкуренцию. Присутствие китайского флота в Гвадаре может изменить баланс сил в Аравийском море и усилить антидоступные/зональные возможности Китая (A2/AD, Anti-Access/Area Denial). В рамках этой стратегии (ограничения доступа и маневра) Китай усиливает свое присутствие в Индийском океане, включая порт Гвадар, создавая условия для наблюдения, логистики и возможного сдерживания действий конкурентов.
Регион сталкивается с двойственным восприятием: с одной стороны инфраструктурный прогресс, с другой – политическая напряженность, особенно между Пакистаном и Индией.
По мотивам Geopolitica.info