Центральная Азия и Израиль: отношения, оставшиеся на периферии
По мотивам The Times of Central Asia
На фоне эскалации конфликта между Израилем и Ираном страны Центральной Азии оказываются в потенциально уязвимом положении. География делает Иран ключевым соседом региона, а его стабильность – вопросом транспортных, энергетических и религиозно-идеологических рисков. Израиль же остается внешним актором – с осторожным интересом и ограниченными возможностями.
Отношения между Тель-Авивом и республиками Центральной Азии формировались с начала 1990-х. Израиль стремился разорвать дипломатическую изоляцию, наладить связи с мусульманскими странами и использовать регион как плацдарм ближе к Ирану. В свою очередь, ЦА интересовалась израильскими технологиями в сфере водных ресурсов, сельского хозяйства и безопасности, а также возможностью косвенного выхода на Вашингтон.
Однако, как подчеркивает д-р Зеев Левин (Zeev Levin), за последние десятилетия приоритеты изменились. Центральная Азия делает ставку на Китай, Турцию, Индию и ЕС, где проще, дешевле и понятнее. Израиль же никогда не считал регион стратегическим направлением.
Открытие израильского посольства в Ашхабаде (2023) вызвало интерес из-за близости к Ирану. По мнению д-ра Роберта Гейста Пинфолда (Robert Geist Pinfold), это элемент стратегии сдерживания: не допустить превращения региона в плацдарм Тегерана и использовать его для разведки. Однако даже Израиль осознает: ни одна из республик не станет однозначно на его сторону. Баланс в отношениях с Тегераном остается приоритетом.
Тем более, что Иран – не только сосед, но и партнер: от газовых свопов с Туркменистаном до логистических проектов с Узбекистаном. Резкая дестабилизация Ирана способна ударить и по ЦА, и по интересам России и Китая.
Пока же центральноазиатские страны продолжают свою стратегию осторожного нейтралитета – предпочитая оставаться вне конфронтации и не делать резких внешнеполитических ставок.