Белуджистан: стратегическая периферия или новый центр евразийского сопротивления Западу?
По мотивам статьи Elena Artibani, Институт анализа международных отношений, Istituto Analisi Relazioni Internazionali, Италия
Пока внимание мировой дипломатии приковано к Ближнему Востоку и Украине, на краю Азии формируется новый геополитический узел. Белуджистан – регион, раздробленный между Ираном, Пакистаном и Афганистаном превращается из маргинальной территории в арену конкуренции за стратегические маршруты, влияние и идеологические альтернативы.
Еще недавно Белуджистан оставался «тенью» великих маршрутов, подверженной внутренним конфликтам, сепаратизму и насильственной централизации. Сегодня ситуация изменилась. Гвадар (Пакистан) и Чабахар (Иран) – два порта на побережье Аравийского моря – стали якорями геоэкономических амбиций Китая, Индии, Ирана и России. Первый связан с проектом КПЭК, второй – с МТК «Север–Юг» и инфраструктурными инициативами Индии и Ирана.
Но все это происходит на фоне напряженности: для Ирана белуджи – угрожающее меньшинство, в Пакистане их борьба за независимость ведется в форме партизанской войны. Группы нападают на объекты КПЭК, а в Исламабаде все чаще звучит риторика утраты контроля над провинцией.
🇨🇳 Пекин, столкнувшись с рисками в пакистанской части Белуджистана, начал переориентацию инвестиций. В марте 2025 г. китайский посол в Иране обсудил с администрацией Чабахара перспективы расширения участия Китая: от нефтехимии и индустриальных парков до создания smart city. Все это укладывается в стратегию «двойного выхода» Китая к Индийскому океану, в обход пролива Малакка и позиций США.
🇮🇳 Для Индии Чабахар был проектом-альтернативой «китайскому» Гвадару. Через него Индия стремилась получить доступ к Афганистану и Центральной Азии, минуя Пакистан. Сближение Ирана и Китая может подорвать эту стратегию. Пока порт остается в иранско-индийской орбите, но баланс может сместиться.
🇷🇺 Для Москвы Белуджистан – часть большего плана: евразийской связности. Подписанный в январе 2025 г. стратегический договор между Ираном и Россией укрепляет не только энергетическую и военную кооперацию, но и подчеркивает важность международного транспортного коридора «Север–Юг». Военно-морские учения «Maritime Security Belt 2025» с участием РФ, Китая и Ирана прошли именно в Чабахаре.
Белуджистан превращается в символ новой логики: инфраструктура – это не просто трубы и дороги, а инструменты построения антизападного блока. Но при этом – и минное поле. Усиление оси Иран–Китай–Россия может спровоцировать ответные шаги со стороны США, Индии и стран Персидского залива. В ходу все чаще обсуждается сценарий поддержанного извне «белуджского национализма»
Белуджистан превращается в нечто вроде «Гаваны Евразии» – опорной точки для альтернативного геополитического проекта, формируемого вне западной орбиты. Или же очередной ареной прокси-противостояния с разрушенными коридорами и новой волной насилия?