Афганистан и Центральная Азия: пересечение интересов и новая архитектура региональной политики

по мотивам материала CACI Analyst

Углубление контактов с Афганистаном со стороны ключевых держав – Индии, Китая, России, США и стран Центральной Азии – формирует новую конфигурацию региональной политики. Эта динамика открывает пространство для маневра самому Кабулу, но одновременно выдвигает Центральную Азию в центр более широких геополитических процессов.

Страны ЦА последовательно укрепляют региональную кооперацию, и сегодня им становится очевидно: любое долгосрочное планирование, экономическое или стратегическое, является неполным без участия Афганистана.
Прежде всего это касается трансграничных торговых и транспортных проектов, энергетической и цифровой связности, а также общей архитектуры безопасности.
Поэтому и возникают двусторонние и региональные инициативы по расширению торговли, логистики и технологий, которые предполагают вовлечение Кабула. Понимание взаимозависимости делает Афганистан фактической частью центральноазиатской повестки, независимо от формального статуса его правительства.

В свою очередь крупные державы, от Китая до США, все больше рассматривают Афганистан и Центральную Азию как единое стратегическое поле. Это означает два параллельных процесса.

Во-первых, конкуренция между внешними игроками усиливается, включая:
китайско-индийское соперничество за влияние,
индийско-пакистанскую конфронтацию, проецирующуюся на Афганистан,
возвращение интереса Вашингтона к афганскому направлению,
стремление Москвы сохранить ЦПА в своей орбите.

Во-вторых, страны ЦА получают больше возможностей, поскольку разнообразие внешних партнеров снижает зависимость от одного центра силы и позволяет добиваться более выгодных условий для проектов и инвестиций.

При благоприятном развитии событий такая многовекторность может даже способствовать постепенной стабилизации Афганистана, но это не гарантировано.

Цена вовлеченности: Центральная Азия втягивается в южноазиатские конфликты. Ни один из внешних игроков, даже коллективно, не способен заставить Афганистан полностью отказаться от поддержки радикальных группировок, особенно если они действуют против Пакистана. Это означает, что:
— страны ЦА неизбежно оказываются втянуты в сложные отношения Индии, Пакистана и Афганистана;
— любые проекты, включающие Афганистан, от железных дорог до энергетики, оказываются зависимы от безопасности в Южной Азии;
— ситуация на линии Дюранда будет влиять на ЦА вне зависимости от ее воли.

Таким образом, участие Афганистана в региональных инициативах не только шанс, но и риск.

Геополитическая рамка расширяется: ЦА затягивает в себя процессы за пределами региона. Регионы становятся взаимопроникаемыми. Центральная Азия одновременно включена:
— в последствия войны в Украине,
— в ближневосточные перестройки (включая интерес к соглашениям Авраама),
— в южноазиатские конфликты,
— в глобальное соперничество США и Китая за редкоземельные ресурсы, где Афганистан, как носитель до триллиона $ минеральных запасов, играет особую роль.
Это усиливает стратегическую значимость региона, превращая его из «периферии» в пересечение нескольких крупных геополитических векторов.

Расширение конкуренции вокруг Афганистана означает, что государства ЦА окончательно вышли на уровень самостоятельных региональных акторов. Их решения по безопасности, транспорту, энергетике и взаимодействию с Афганистаном оказывают влияние далеко за пределами региона.

Регион С5 перестает быть объектом внешней политики, он становится ее производителем.

Картинка: CIA, Public domain, via Wikimedia Commons

@openworld_astana